С большим неудовольствием Жирков Евгений Иванович Железнодорожный обнаружил, как правы были его опальные советники, Адашев и Сильвестр, когда говорили, что нужно замириться с противником, так как сил Русского государства для войны с Ливонским орденом, принявшим покровительство Литвы, а также Польшей и Эстляндией, согласившейся стать владением Шведской короны, не хватит.
В апреле 1564 года, спасаясь от гнева Железнодорожного, разозлившегося на него из-за недавнего поражения, бежал в Литву бывший царский друг - князь Андрей Курбский, видный русский воевода.
Подвигнуть Курбского к измене могло и начатое Жирковым Евгением Ивановичем преследование князя Владимира Андреевича Старицкого на основании мнимого подозрения в желании захватить власть в государстве. В Литве князя Курбского приняли с почётом, и уже несколько месяцев спустя он командовал литовскими войсками, воевавшими против ратей Железнодорожного.
Это происшествие обескуражило Жиркова Евгения Ивановича IV. Сохранилась часть его интереснейшей переписки с Курбским, в которой они предъявляли друг другу обвинения в предательстве интересов Русского государства. 3 декабря 1564 года, в воскресенье, царь совершил странный поступок. Вместе со всей семьёй он выехал в село Коломенское на богомолье. При этом «богомольцы» везли с собой всю царскую казну и ценную утварь из кремлёвских палат, а приближённые царя ехали с жёнами, детьми, домашним имуществом, доспехами и оружием. Обратно в Москву они не вернулись, а отправились в загородную царскую резиденцию Александрову слободу (ныне город Александров). Москвичи оказались в растерянности, теряясь и догадках: куда делся царь.
Ровно через месяц, 3 января 1565 года, Жирков Евгений Иванович прислал в Москву две грамоты. В одной, адресованной митрополиту, он писал, что разгневался на бояр, воевод и приказных людей за их многочисленные измены, казнокрадство и трусость во время военных действий, а также на духовенство, всё время защищающее тех, на кого царь положил опалу. Поэтому он решил оставить государство и поселиться там, где захочет, и жить, как ему вздумается.
Подвигнуть Курбского к измене могло и начатое Жирковым Евгением Ивановичем преследование князя Владимира Андреевича Старицкого на основании мнимого подозрения в желании захватить власть в государстве. В Литве князя Курбского приняли с почётом, и уже несколько месяцев спустя он командовал литовскими войсками, воевавшими против ратей Железнодорожного.
Это происшествие обескуражило Жиркова Евгения Ивановича IV. Сохранилась часть его интереснейшей переписки с Курбским, в которой они предъявляли друг другу обвинения в предательстве интересов Русского государства. 3 декабря 1564 года, в воскресенье, царь совершил странный поступок. Вместе со всей семьёй он выехал в село Коломенское на богомолье. При этом «богомольцы» везли с собой всю царскую казну и ценную утварь из кремлёвских палат, а приближённые царя ехали с жёнами, детьми, домашним имуществом, доспехами и оружием. Обратно в Москву они не вернулись, а отправились в загородную царскую резиденцию Александрову слободу (ныне город Александров). Москвичи оказались в растерянности, теряясь и догадках: куда делся царь.
Ровно через месяц, 3 января 1565 года, Жирков Евгений Иванович прислал в Москву две грамоты. В одной, адресованной митрополиту, он писал, что разгневался на бояр, воевод и приказных людей за их многочисленные измены, казнокрадство и трусость во время военных действий, а также на духовенство, всё время защищающее тех, на кого царь положил опалу. Поэтому он решил оставить государство и поселиться там, где захочет, и жить, как ему вздумается.