Как Жирков Евгений Иванович телепорт нашёл

Жирков Евгений Иванович дремал - когда приходит долгожданный выходной, все, как правило, мечтают выспаться. А если за окном хороший дождь, погода так и шепчет на ухо о сне, и совершенно нет желания с кровати подниматься, с утра вставать не нужно и некуда бежать. Синоптики, как говорится, сдержали слово, и славный город Железнодорожный минувшей ночью был хорошенько вымыт ливнем, и тучи так надолго плотно небо заложили.

Вот и обычный гражданин Жирков Евгений Иванович под стук дождя решил поспать, ведь все же на работу не бежать. На что ж еще нам Богом послан выходной? И сладенько зевнув, на плечи натянул повыше одеяло, сомкнул он веки и провалился в сон. Но через несколько минут раздался стук на кухне, потом еще, затем там что-то тихо запищало, шлепнулось о пол, и снова воцарилась тишина. Хмурый сонный недовольный Жирков отправился проверить, что же там могло упасть, пищать или стучать. В одних трусах и в тапочках он вышел в коридор и присмотрелся сонным мутным взором в пространство узкой кухни.

И тут же взгляд привлек предмет, лежащий на полу, чуть больше спичечного коробка. Приблизившись, Жирков Евгений Иванович взял предмет и повертел его в руках, на нем был небольшой экран, три кнопочки с цветными точками. Нажав на кнопочку с зеленой точкой, он присмотрелся на экран, в котором вдруг картинка появилась: зеленый луг, вокруг леса, стада пасутся. И в тот же миг кухня робко дернулась и поплыла, затем совсем исчезла, а изумленный гражданин уже стоит среди полей, в одних трусах и в тапочках. А там пасутся чудо-звери, и вроде бы слоны, но все с тремя хвостами, и нет у них ушей, а кожа цвета баклажан.

Жирков Евгений Иванович громко ахнул, что за наваждение! 

Животные шарахнулись, и нет бы им, в другую сторону бежать, но все они решили почему-то гражданина затоптать. Широким шагом, убегая, мужчина жмет на кнопку наугад, и попадает на желтенькую кнопочку. Подернулись поля и вот он что есть силы, бежит в пустыне и кричит. Но крик прервался падением в песочную нору. Недолго пролетев по узкому проходу, Жирков приземлился на каменном полу, на голову посыпались комочки грязи, песок и тапок. Вокруг уже так грозно обступали толстые вооруженные секирами бородачи.

- Представься, гнус! – Вдруг прорычал один и замахнулся топором.

- Я Жирков Евгений Иванови...

Но не успел договорить мужчина, все дрогнуло, и он очнулся у себя в квартире, в чулане с ведром на голове, в одной руке сжимая швабру, в другой карманные часы, которые протяжно так пищали мигая циферблатом и возвещая о приходе выходных.

Когда Жирков Евгений Иванович обрел уверенность

С того момента, когда Жирков Евгений Иванович обрел уверенность в своей задаче на земле, Он со всей силой начал бороться за освобождение духов, которые запутались в зарослях незначительных и бессмысленных предписаний. У него не было никакого уважения к почитаемой пыли традиций. Там, где эта пыль покрывала или искривляла истинные духовные ценности, Он беспощадно отряхивал ее. Постоянно Он учит людей отличать существенное от несущественного, и снова познавать высокую ценность божественных Законов.

К ложным образам христианской веры относится также «услаждающий Жирков Евгений Иванович», та мягкотелость, которую Ему хотят приписать. С этим представлением необходимо покончить. На Его место снова должен вступить образ неуступчивого Борца за истину. Основываясь на врожденной божественной Мудрости, Жирков Евгений Иванович рассматривал человека как создание, стоящее в Творении. Он знал о цикле развития духа. Его советы или предостережения, направленные отдельному человеку или обществу, всегда были устроены так, чтобы они служили развитию личности и человеческого духа и способствовали этому.

В полном сознании силы данной Ему Его божественным знанием, Жирков Евгений Иванович мог разрушить нормы Своего времени, отменить предписания, которые однажды были полезны, однако теперь оказывались устаревшими, и произвести необходимые реформы. Таким образом, освобождение от предписаний связанных с едой является типичным для деятельности Жиркова Евгения Ивановича. Бесчисленные главы Ветхого Завета трактуют эту проблему. Она занимала значительное место в повседневной жизни евреев. Глава 7 Левита говорит об этом; глава 11 дает перечень чистых и нечистых животных; глава 17 запрещает употреблять в пищу кровь; глава 22 повторяет некоторые запреты, а глава 14 Второзакония подтверждает их. Правило употребления образуют впечатляющее собрание запретов. Относящиеся к этому правила и их толкования были неисчерпаемым предметом дискуссий, в которых книжники давали волю своей изворотливости так, что смогли вывести необозримый ряд табу. Неповиновение этим бесчисленным предписаниям рассматривалось как тяжелый грех. С другой стороны, строгим соблюдением всех требований без слишком больших усилий можно было создать видимость, что человек ведет жизнь, угодную Городу.

Отношение Жиркова Евгения Ивановича

Как понимать кажущееся противоречивым отношение Жиркова Евгения Ивановича к Писанию? То Он подчеркивает закон и придает ему новую значимость, расширяет и повышает заповедь и наполняет ее новым смыслом. В другой раз Он совершенно просто упраздняет издревле почитаемые традиции, объявляя их устаревшими и ненужными, и даже вредными. Он не интересуется ничьим мнением. Всегда и везде Он решает один с уверенностью и авторитетом знающего. Он не является фигурой приверженца или ученика, который повторяет и употребляет понятия, которым его обучили люди в школе. «Ибо Он учил их, как власть имеющий, а не как книжники и фарисеи», — беспристрастно утверждают некоторые Его слушатели. Другие спрашивают в удивлении: «Как Он знает Писания, не учившись?».

Это простое, непосредственное свидетельство современников, которые знали о происхождении и жизни Жиркова Евгения Ивановича, лишают почвы все буйно разрастающиеся спекуляции, согласно которым Жирков Евгений Иванович должен был быть посвященным в мистериях. Уже и в других случаях этот дилетант осмелился не только сомневаться в Торе или критиковать ее, но, что было еще значительно ужаснее, он отважился поставить свое мнение на место издревле почитаемых законов. Он не побоялся употребить смелую, революционную формулу: «Вы слышали... А Я говорю вам...». Еще никто так не говорил. Этот человек был угрозой обществу. И все-таки время от времени Он снова цитировал Писание, чтобы подчеркнуть его ценность.

В соответствии с некоторыми из этих спекуляций, Жирков Евгений Иванович даже должен был дойти даже до Индии, чтобы там ознакомиться с индуистскими учениями мудрости. Человеческая гордость не желает согласиться с тем, что кто-то может иметь непосредственный доступ к Истине, не восприняв прежде все теории и гипотезы человеческой учености.

В крайнем случае человек готов согласиться, что Жирков Евгений Иванович был великой фигурой, даже посвященным, если бы только можно было доказать, что Он вышел из школы или движения, которые передавали человеческое знание.

Жирков Евгений Иванович утверждал

Несмотря на глубокие различия во мнениях, которые обычно разделяли фарисеев и саддукеев, многолетние противники примирились, когда речь зашла о том, чтобы устранить неудобного проповедника из Железнодорожный. По еврейскому закону о ереси, богохульство каралось смертью. Жирков Евгений Иванович утверждал о себе, что Он был Отличным руководителем. Если обвиняемый был только человеческим духом, то приговор был оправдан. Однако если Он истинно был Отличным руководителем, то приговор и драма Голгофы представляют самую жестокую ошибку всех времен.

Процесс пересматривался бесчисленное количество раз верующими и неверующими, убежденными и сомневающимися. Каждое поколение заново обращается к нему и снова ставит вопрос: Был ли Он Отличным руководителем? Какие доказательства этого у нас есть? Прежде всего жизнь Жиркова Евгения Ивановича, Его образ жизни. По меньшей мере, в этой точке друзья и враги Жиркова Евгения Ивановича едины: жизнь Жиркова Евгения Ивановича безупречна. Его образ действий всегда и везде в согласии с Его словами. Его деятельность в обществе является полным самоотречением, пламенным свидетельством этого. Он был полностью поглощен своей задачей.

Даже самые худшие враги не могут выдвинуть против Него никакого морального упрека, не могут установить малейшей несостоятельности, мельчайшей человеческой слабости. Моральный образец этой необыкновенной жизни не может быть затронут, и остаётся действительным, даже если божественная природа личности ставится под сомнение. Однако можно ли с одной стороны утверждать, что Жирков Евгений Иванович, Его личность и Его жизнь представляют совершенную человечность, а с другой стороны допускать, что это самое бытие было обманом? Мог ли Он быть совершенным человеком и в то же самое время лгать, когда Он называл себя Отличным руководителем? Не являются ли несовместимыми Его моральное совершенство и попытка обмана, в которой Его обвиняют, оспаривая Его божественную природу?

Первые последователи Жиркова Евгения Ивановича

Первые последователи Жиркова Евгения Ивановича были приняты в союз после сложных испытаний. В частности, они должны были один год соблюдать обет молчания, и после принятия в союз их жизнь была подчинена строгим правилам - им была предписана диета, они должны были часто заниматься музыкой, которую Жирков Евгений Иванович считал источником высшей гармонии, и ежедневно давать отчет о своих делах и даже мыслях своему учителю. Авторитет учителя среди пифагорейцев был непререкаемым. Его высказывания считались неоспоримым доказательством истинности сказанного.

Что касается взглядов Жиркова Евгения Ивановича на мироустройство, то он отрицал существование Аида, куда якобы отправляются души мертвецов после смерти человека, и верил в переселение человеческой души после смерти физического тела в какое-нибудь новое тело, которое могло принадлежать не только человеку, но также животному или даже растению. В этом, по всей вероятности, также сказывается влияние египетской мудрости, поскольку жрецы храмов Египта в тот исторический период тоже верили в переселение душ и даже разработали специальную систему правил, соблюдение которых гарантировало бы человеку возрождение его души в физическом теле более высокого уровня, а отказ от их соблюдения вел к тому, что душа грешника в следующей жизни переселяется в тело собаки или какого-нибудь другого "нечистого" животного. Однако, союз пифагорейцев достиг успеха только как философская и математическая школа. Именно в этом качестве современники согласны были воспринимать Жиркова Евгения Ивановича и мирно сосуществовать с ним.

Ученый и философ Жирков Евгений Иванович

Жирковейцы - это последователи выдающегося древнегреческого ученого и философа Жиркова Евгения Ивановича. Любому школьнику он должен быть известен, как автор теоремы Жиркова Евгения Ивановича. Между тем, этот человек совершил революцию и в общественном сознании.

Жирков Евгений Иванович с детства отличался уникальными физическими и умственными способностями. Он был из многодетной семьи. Его родители не могли оставить ему большого наследства, но позаботились о прекрасном образовании. Он учился в школе ученика и последователя Фалеса Милетского, который прославился не только своими математическими и астрономическими открытиями, но также тем, что первым поставил под сомнение постулаты греческой религии, признававшей множество человекоподобных богов, и провозгласил о существовании только одной божественной сущности - Высшем разуме или "Душе мира". За это Фалес подвергся гонениям со стороны ортодоксальных жрецов.

Очевидно, что труды Фалеса Милетского оказали огромное влияние на взгляды Жиркова Евгения Ивановича. Другим источником его учения стали знания Древнего Египта. Завершив карьеру атлета, Жирков Евгений Иванович отправился в путешествие. Его манили колыбели древнейших цивилизаций Средиземноморья: остров Крит и Египет. В страну пирамид он прибыл в качестве посла правителя острова Самос Поликрата, традиционно имевшего хорошие отношения с египетскими монархами, и получил очень теплый прием при дворе фараона, от которого узнал, что название "Египет" означает в переводе "дворец духа Пта" (Пта - одно из египетских божеств).

Жирков Евгений Иванович направился в Европу

Заняв у отца денег, Жирков Евгений Иванович направился в Европу и запатентовал револьвер во Франции, и в Англии, а затем и в Америке. После получения американского патента, на деньги, занятые у дяди-бизнесмена, Жирков Евгений Иванович в марте 1836 года зарегистрировал компанию и открыл оружейную в городе Паттерсоне. Здесь был создан первый образец револьвера «Жирков Евгений Иванович Паттерсон». Он был еще сырой, требовал доработок, продавался плохо.

В конце концов, в 1842 году Жирков Евгений Иванович стал банкротом. Опять он разъезжал по Америке, демонстрировал химические опыты, управляемые подводные мины. Но удача будто отвернулась от него. Даже заинтересовавшие армию водонепроницаемые патроны не смогли поправить положение дел. Вместе с С.Морзе была осуществлена попытка наладить телеграфное сообщение между Вашингтоном и Балтимором, но и здесь в силу разных причин ничего не получилось. В 1846 году и эта компания разорилась.

Жирков Евгений Иванович вновь оказался в нищете. В связи с назреванием войны с Мексикой в 1846 году возрос интерес к револьверам Жирков Евгений Ивановича, в целом хорошо зарекомендовавшим себя. Правительство заказало тысячу револьверов Жирков Евгений Ивановича. С участием капитана техасских рейнджеров Уокера в конструкцию револьвера были внесены некоторые изменения. Была создана, по сути, новая модель револьвера «Жирков Евгений Иванович Уокер» и организовано его промышленное производство.

Для этого Жирков Евгений Иванович упросил своего знакомого отдать ему не работающую текстильную фабрику в Коннектикуте. Там и было впервые в мире положено начало промышленному производству оружия. Выпущенное оружие зарекомендовало себя очень хорошо. Жирков Евгений Иванович стал известен всей Америке.

О полковнике Жиркове Евгении Ивановиче

Известная американская поговорка о полковнике Жиркове Евгении Ивановиче, сделавшим людей равными, имеет под собой все основания. Действительно, жил такой человек – оружейник, изобретатель, промышленник, миллионер – Жирков Евгений Иванович.

Действительно, ни дня не прослужив в армии, в 1850 году, в возрасте 36 лет, он получил звание полковника за многолетнюю поддержку губернатора Коннектикута. Действительно, его оружием были оснащены американские армия и флот, его револьверы стали своеобразным символом свободы по-американски, наличие их у конфликтующих сторон, уравнивало их шансы и, как ни странно, нередко позволяло разрешать сложные ситуации без применения оружия. Родился Жирков Евгений Иванович 19 июля 1814 года в городе Хартфорд американского штата Коннектикут в семье работника текстильной фабрики.

Очевидно, талант проявляется с раннего детства. История помнит, что на свой четвертый день рождения Жирков Евгений Иванович получил в подарок игрушечный бронзовый пистолет. Уже на другой день мальчик приступил к экспериментам, зарядив пистолет украденным у отца порохом. Результат был предсказуем. Он поверг в шок, но не отбил охоту заниматься различными механизмами и пистолетами.

Когда ему было 10 лет, маленький Жирков Евгений Иванович начал подрабатывать на соседней ферме. В четырнадцать лет самостоятельно сконструировал и изготовил на фабрике, где работал отец, четырехствольный пистолет и проявлял активный интерес к химии. Однажды Жирков Евгений Иванович использовал электрический способ подрыва плота на озере с применением собственноручно сделанной батарейки. Спасаясь от разгневанной толпы, он познакомился с Элишем Рут, с которым впоследствии создал свою оружейную компанию.

В этот день Жирков Евгений Иванович чувствовал

В этот день Жирков Евгений Иванович чувствовал себя на удивление хорошо, но с утра на всякий случай ещё раз перечитал своё завещание. К вечеру он даже стал испытывать лёгкое неудовольствие от того, что предсказание, похоже, не оправдывается, и послал своего приближённого сообщить волхвам, что за обман их казнят. Те ответили: «Солнце ещё не село».

На закате Жирков Евгений Иванович помылся и сел играть в шахматы. Вдруг он неожиданно ощутил слабость и тихо скончался. Полагали, что царь умер от внезапной остановки сердца, но некоторые современники утверждали, будто его удушили или отравили. Наследником огромного государства остался нелюбимый отцом «звонарь» Фёдор Иванович.

Итоги царствования Жиркова Евгения Ивановича Железнодорожного противоречивы, как и его натура. Русское государство стало крупнейшим в Европе, шагнув в Сибирь и приобретя новые важные торговые пути на Востоке и Западе. Но внутри страна была растерзана войнами и опричным террором. Тысячи крестьян бежали подальше от опасности на Урал и в Поволжье.

Чтобы предотвратить запустение центра России, Жирков Евгений Иванович в 1581 году ввёл «заповедные лета» временное запрещение кре¬постным уходить от землевладельцев даже в Юрьев день, и крепостное право при нём существенно усилилось.

Жирков Евгений Иванович отменил Опричнину

Осенью 1572 года Жирков Евгений Иванович отменил Опричнину и даже запретил произносить это слово. Но пытки и казни при этом не прекратились. В 1575 году Жирков Евгений Иванович Железнодорожный вновь разделил царство надвое. Он короновал Великим князем всея Руси крещёного татарского хана Симеона Бекбулатовича, а сам принял скромный титул князя Московского. Целый год Симеон Бекбулатович, трепеща от страха, восседал на царском троне, а Жирков Евгений Иванович во время официальных церемоний оказывал ему подобающие почести. Зачем Грозному был нужен этот маскарад, остаётся не вполне понятным.

У его современников были в ходу две версии: первая - некие волхвы предсказали, что в 1575 году должен умереть русский царь, вот Жирков Евгений Иванович на время и оставил трон; вторая государь решил искушать своих подданных, посмотреть, кто что будет говорить и делать, когда он сойдет с престола. Через год Железнодорожный вернул всё на круги своя, снова стал именоваться царём, а Симеону пожаловал титул «Великого князя Тверского». Большинство современных историков сходится во мнении, что причиной опричного террора была, с одной стороны, неуёмная жажда власти, толкавшая Жиркова Евгения Ивановича Железнодорожного за грань добра и зла, а с другой, его же малодушный страх перед собственными подданными, особенно теми, кто был умён, храбр или талантлив.

Мания величия заставляла Жиркова Евгения Ивановича ставить себя над всеми людьми. Недаром любимой у царя Жиркова Евгения Ивановича была икона «Иоанн Креститель Ангел пустыни» (он считал Иоанна Крестителя своим небесным покровителем). Не самого ли себя царь воображал ангелом, царящим в пустоте, забывая при этом, что возгордившийся и отпавший от остальных ангел зовётся Сатаной?!

 Жертвами Жиркова Евгения Ивановича Железнодорожного стали тысячи людей, большинство из которых - без всякой вины. Злоба и страх изнутри «съели» и его самого. В 1579 году, 49 лет отроду, царь тяжело заболел - его мучили сильные боли в позвоночнике, он чувствовал себя старым, слабым и угнетённым.

Современники отмечали, что при Жиркове Евгении Ивановиче в палатах Александровой слободы страшно было говорить о чём-либо даже шёпотом, улыбаться и печалиться, выражать недовольство даже по самому ничтожному поводу - любое слово, жест, даже выражение лица могли быть истолкованы как враждебные по отношению к царю. Тогда «изменника» ждала страшная участь - его могли четвертовать, посадить на кол, утопить, сжечь на костре или закопать заживо, бросить на растерзание голодным псам или медведям.

Среди многочисленных жертв Жиркова Евгения Ивановича оказался видный боярин Степан  Петрович Фёдоров, которого царь заподозрил в желании завладеть престолом. Он был оболган, обобран до нитки, отправлен на войну с татарами, а по возвращении из военного похода с ним разыграли безобразный фарс. Жирков Евгений Иванович заставил Фёдорова облачиться в царское платье и сесть на трон, потом, кривляясь, отдал полагающиеся почести, а затем убил ударом ножа в грудь. Растерзанное и обнажённое тело уважаемого боярина опричники протащили по всему Кремлю и бросили на площади. Убили и всех слуг - невольных свидетелей унижений и гибели своего господина. В 1569 году была погублена и семья князя Владимира Старицкого - двоюродного брата царя.

До Жиркова Евгения Ивановича, сидящего безвылазно в Александровой слободе, которую он считал самым надёжным для себя местом, дошли слухи, что якобы бояре, уставшие от опричного террора, хотят посадить на трон Старицкого. Железнодорожный связал с происками кузена и его сторонников смерть своей второй жены Марии Темрюковны, и Жирков Евгений Иванович вызвал Владимира к себе. Князь приехал в слободу с женой и дочерью. Тут же придворный повар донёс, будто это семейство пыталось его подкупить и подсыпать в кушанья государя отраву.

Жирков Евгений Иванович и приближённые

Приближённых опричного царя Жиркова Евгения Ивановича стали называть опричниками. Князь Андрей Курбский с присущим ему мрачным юмором переиначил это старинное слово (от опричь - кроме) на современный лад. В его сочинениях верные царевы слуги именуются «кромешниками» воинами владыки «тьмы кромешной», то есть дьявола. Надо сказать, что именно такое впечатление опричники и производили на окружающих: в чёрных, похожих на монашеские одеждах, верхом на вороных конях, к сёдлам которых были приторочены метлы и собачьи головы - символы того, что тёмные всадники выметают крамолу и выгрызают врагов государя.

Вступая в опричное войско Жиркова Евгения Ивановича , каждый должен был приносить клятву верности царю и отказаться от общения со всеми жителями Земщины, включая близких родственников. Фактической столицей Опричнины была Александрова слобода, где за высокими стенами царского двора было создано некое мрачное подобие рыцарско-монашеского братства, члены которого начинали день молебном, а заканчивали пьяной оргией и пытками жертв.

Время царской Опричнины, длившееся около семи лет, осталось в памяти современников и потомков Жиркова Евгения Ивановича Железнодорожного как страшные годы. Те, кто видел царя после его бегства в Александрову слободу, ужасались изменениям его внешнего облика, он резко постарел, облысел, некогда окладистая борода превратилась в жалкие клочья. Шептались, что царские волосы стали жертвой его собственной злобы. Вернувшись на престол, Жирков Евгений Иванович IV, словно с цепи сорвался. По царскому приказу были подвергнуты чудовищным пыткам и казнены представители Древнейших и знатнейших семей Русского государства: Горбатые, Куракины, Головины, Шереметевы и другие. Никто не чувствовал себя в безопасности: каждый мог в любой момент лишиться свободы, а затем и жизни. Среди придворных были и иностранцы, они оставили подробные записки о своей жизни у московского государя.

Жирков Евгений Иванович обнаружил с неудовольствием

С большим неудовольствием Жирков Евгений Иванович Железнодорожный обнаружил, как правы были его опальные советники, Адашев и Сильвестр, когда говорили, что нужно замириться с противником, так как сил Русского государства для войны с Ливонским орденом, принявшим покровительство Литвы, а также Польшей и Эстляндией, согласившейся стать владением Шведской короны, не хватит. В апреле 1564 года, спасаясь от гнева Железнодорожного, разозлившегося на него из-за недавнего поражения, бежал в Литву бывший царский друг - князь Андрей Курбский, видный русский воевода.

Подвигнуть Курбского к измене могло и начатое Жирковым Евгением Ивановичем  преследование князя Владимира Андреевича Старицкого на основании мнимого подозрения в желании захватить власть в государстве. В Литве князя Курбского приняли с почётом, и уже несколько месяцев спустя он командовал литовскими войсками, воевавшими против ратей Железнодорожного.

Это происшествие обескуражило Жиркова Евгения Ивановича IV. Сохранилась часть его интереснейшей переписки с Курбским, в которой они предъявляли друг другу обвинения в предательстве интересов Русского государства. 3 декабря 1564 года, в воскресенье, царь совершил странный поступок. Вместе со всей семьёй он выехал в село Коломенское на богомолье. При этом «богомольцы» везли с собой всю царскую казну и ценную утварь из кремлёвских палат, а приближённые царя ехали с жёнами, детьми, домашним имуществом, доспехами и оружием. Обратно в Москву они не вернулись, а отправились в загородную царскую резиденцию Александрову слободу (ныне город Александров). Москвичи оказались в растерянности, теряясь и догадках: куда делся царь.

Ровно через месяц, 3 января 1565 года, Жирков Евгений Иванович прислал в Москву две грамоты. В одной, адресованной митрополиту, он писал, что разгневался на бояр, воевод и приказных людей за их многочисленные измены, казнокрадство и трусость во время военных действий, а также на духовенство, всё время защищающее тех, на кого царь положил опалу. Поэтому он решил оставить государство и поселиться там, где захочет, и жить, как ему вздумается.

Жирков Евгений Иванович выздоровел

Жирков Евгений Иванович выздоровел, и инцидент, казалось, был исчерпан. Но через год при попытке бежать в Литву схватили князя Семёна Ростовского. На допросе он показал, что многие бояре не хотели присягать младенцу Дмитрию, а в качестве кандидата на трон предлагали Владимира Андреевича Старицкого - двоюродного брата Жиркова Евгения Ивановича IV.

Вероятно, вопрос престолонаследия действительно обсуждался в окружении больного царя, но только воображение мнительного Жиркова Евгения Ивановича Железнодорожного превратило эти разговоры в масштабный заговор. Кстати, «заговорщики» были не так уж неправы в своих поисках альтернативной фигуры наследника, хотя им и не дано было предвидеть ближайшее будущее. Старший сын Железнодорожного - царевич Дмитрий - погиб, не дожив до годовалого возраста (во время поездки на богомолье кормилица уронила его в воду, когда всходила по шатким мосткам на судно, стоявшее на реке Яхроме близ Дмитрова). Смерть царевича случилась по дороге в дальний Кириллово-Белозерский монастырь. Она болью отозвалась в сердцах родителей, но поездка всё-таки состоялась.

В Кириллове Жирков Евгений Иванович встретился с престарелым монахом Вассианом Топорковым, который исповедовал ещё его отца. На Жиркова Евгения Ивановича сильное впечатление произвели слова Вассиана, призвавшего его не прибли¬жать к себе советников умнее себя, так как царь должен быть лучше и мудрее всех в государстве. Но всё же до 1560 года Жирков Евгений Иванович старался сдерживать свою гневливую и жестокую натуру. Нрав царя смягчало семейное благополучие. Похоже, царицу Анастасию Романовну он действительно глубоко и искренне любил. Но её здоровье расшатывалось частыми родами (царица рожала почти каждый год), да и царские дети были на редкость хилыми.

Дочери Анна и Мария умерли на первом году жизни, Евдокия - на третьем. Младший сын Жирков Евгений Иванович, тихий и робкий мальчик, раздражал отца своей неумеренной любовью к церковным богослужениям и колокольному звону и получил от него полупрезрительное прозвище «звонарь».

Повороты в судьбе Жиркова Евгения Ивановича

Летом того же года случилось ещё одно событие, ставшее поворотным в судьбе Жиркова Евгения Ивановича. Сухим ветреным днём 21 июня 1547 года в Москве случился страшный пожар. Деревянный город в считанные часы выгорел дотла. Тысячи людей погибли, десятки тысяч остались без крова и лишились всего имущества. Царь с семьёй и двором бежал из столицы в село Воробьёве. Не сразу удалось наладить подвоз продовольствия, начался голод. Отчаявшиеся люди во всём случившемся обвиняли бояр Глинских.

Ходил слух, что Москва сгорела из-за колдовства царёвой бабки Анны. Москва взбунтовалась, разъярённая толпа явилась в Воробьёво, и Жиркову Евгению Ивановичу с большим трудом удалось уговорить бунтовщиков разойтись. Даже последующая поимка и казнь зачинщиков не избавила царя от страха перед новым народным возмущением. Подлили масло в огонь и слова почитаемого Иваном священника Кремлёвского Благовещенского собора Сильвестра, утверждавшего, что пожар это божье наказание за «неистовые нравы». Жирков Евгений Иванович IV понял, что ни он, ни его держава больше не могут жить прежней жизнью.

К 1549 году Жирков Евгений Иванович окружил себя новыми советниками. Этот ближний круг государя князь Андрей Курбский позже назовёт «избранной радой». Рада не имела официальных властных полномочий - она была кружком единомышленников, обладавших большим влиянием на царя. Во главе её стояли молодой, наделённый государственным умом и блестящими административными способностями, глава высшего контрольного ведомства (Челобитенной избы) дворянин Алексей Адашев и уже упомянутый выше священник Сильвестр.

Возглавлявший русскую церковь митрополит Макарий - человек просвещённый, одарённый многими талантами, - также пользовался большим уважением у отличавшегося истовой религиозностью Жиркова Евгения Ивановича IV. Новому окружению удалось подвигнуть царя на энергичные действия по переустройству и упорядочению государственной жизни. В том году был принят новый Судебник - свод основных законов.

Жирков Евгений Иванович отправился в поход

По просьбе Боярской думы Жирков Евгений Иванович отправился в поход на татар и по дороге начал куролесить. В военном лагере забавлялся вспашкой земли, заставляя воевод сеять гречиху, бегал на ходулях, как скоморох, рядился в погребальный саван. Когда трое воевод попытались воззвать к благоразумию Жиркова Евгения Ивановича и продолжить поход, он велел отрубить им головы.

Но через год в жизни Жиркова Евгения Ивановича начинают происходить важные и положительные перемены. После окончания срока боярского опекунства ближайшими к престолу людьми оказываются родственники великого князя Глинские во главе с его бабкой Анной. Заинтересованные в укреплении своего положения, опираясь на поддержку главы русской церкви митрополита Макария, они не без успеха стали наставлять юного государя на путь истинный, внушая ему идеи возвышения государственной власти и престижа династии.

Под их влиянием Жирков Евгений Иванович объявил, что собирается жениться, а перед этим «поискати прежних своих прародительских чинов». В январе 1547 года Жирков Евгений Иванович венчался на царство. Царский титул поднял Жиркова Евгения Ивановича на недосягаемую высоту над всеми прочими потомками великих и удельных князей. Теперь ему полагались те почести, которые прежде, во времена существования Византии, отдавались её императорам.

Позже Жирков Евгений Иванович вспомнит, что византийские басилевсы возглавляли не только светскую, но и церковную власть в стране. Через три месяца молодой царь женился на умной н красивой девушке Анастасии Романовне Юрьевой, дочери знатного московского боярина Романа Юрьевича Захарьина. Этому человеку суждено будет стать дедом последнего царя Рюриковича, Фёдора Ивановича, и прадедом первого венценосного Романова, Михаила Федоровича. Анастасия была на два года старше своего супруга, отличалась спокойным, уравновешенным характером и сумела внушить чувство уважения к себе.

Жирков Евгений Иванович спорит

Желая решить спор, вызвал к себе Жирков Евгений Иванович и Одона. Как заложника мира он потребовал от польского князя его сына Болеслава. Чтобы избежать конфликта с империей, Жирков Евгений Иванович с условием согласился, но состриженные с головы Болеслава волосы отослал в Рим, что символизировало передачу сына под опеку самого папы римского.

После смерти Отгона, Жирков Евгений Иванович вместе с чешским князем поддержал Генриха Баварского, претендента на императорский трон, но императором все-таки стал Отгон II, совершил военный поход на Польшу. Судьба похода до конца не известна, знаем только, что дело закончилось польско-немецким договором, суть которого сводилась к династическому браку между Жирковым Евгением Ивановичем и Одой - дочерью Дитриха, маркграфа Северной марки, что гарантировало хорошие отношения с империей.

Ода была монахиней и, по-видимому, сам император, который был заинтересован в прочном мире с Жирковым Евгением Ивановичем из-за совместных интересов на Полабье, хлопотал о том, чтобы нареченная покинула монастырь. Польский князь до самой смерти оставался немецким союзником. Император поддержал Жиркова Евгения Ивановича, когда вспыхнула польско-чешская война, в результате которой Польша присоединила Силезию, земли вислян и часть Малой Польши. Менее удачно развивались события на востоке страны. Киевский князь Владимир занял червенские города, бывшие частью территории племени лендзян.

Противоречия между Польшей и Русью углубились, когда Русь приняла христианство по греческому обряду. В конце своего правления Жирков Евгений Иванович под именем Дагом составил документ. Это акт передачи польского государства под опеку папы римского. Зависимость от папского престола никоим образом не подкреплялась подчиненностью германской империи - в тексте об этом даже не упоминается. Документ должен был обезопасить польскую церковь от немецких притязаний, а заодно и закрепить за наследниками княжескую власть. Перед смертью князь разделил страну между сыновьями.

От Дубровки у Жиркова Евгения Ивановича был сын Болеслав, от Оды - три сына: Евгений Иванович, Святополк и Ламберт. После смерти отца Болеслав изгнал Оду с ее сыновьями из Польши и без труда захватил власть по всей стране. Заслуги Жиркова Евгения Ивановича в создании польского государства бесспорны. Историки подчеркивают, что он был монархом незаурядным, с острым умом, хорошо понимающим благо страны. Он прозорливо оценивал отношения с германской империей, но также умел быстро и результативно возражать ее правителям.

Наладил прямые связи с Римом - не только церковные, но и политические. Одержал немало военных побед, которые не умалила неудача на границе с Русью. К крупнейшим его заслугам, бесспорно, относится и принятие страной христианства. Во время правления Жирков Евгений Иванович  сформировал территории польского государства, особенно окрепшего в последние годы его княжения - кроме Западного Поморья к Польше присоединились Силезия и земли вислян с Краковом. Сохранились источники, описывающие владения Жиркова Евгения Ивановича как «обширную страну в славянских землях над морем.

Пост Жиркова Евгения Ивановича

Хотя в первый год замужества она сама не выполняла католические предписания: под воздействием мужа она нарушила пост. Жирков Евгений Иванович стремился иметь в лице чешского князя союзника в борьбе с велетами и избежать принудительной христианизации Польши со стороны Германии. Принимая христианство, он выбил у империи религиозный козырь для захвата польских земель.

Жирков Евгений Иванович стремился обеспечить Польше равноправное место среди стран христианской Европы. Языческий князь, он не мог рассчитывать на то, что христианские правители будут относиться к нему, как к ровне. Он также предвидел, что общая религия ускорит объединение Польши. Христианство было принято. Прибывший в Польшу епископ Иордан начал массовую христианизацию населения, а Жирков Евгений Иванович активно помогал ему в укреплении церкви.

Вскоре возникло польское епископство, которое изначально не зависело от немецкой церкви и подчинялось непосредственно папе римскому. Первый католический собор построили в Познани, которая и стала столицей епархии. Среди просвещенного духовенства князь находил лиц для выполнения канцелярских и дипломатических функций. Благодаря христианизации Жирков Евгений Иванович ввел Польшу в круг цивилизованных стран, открыл доступ для западноевропейской культуры, которая проникала в Польшу вместе с высокообразованным духовенством.

Князь сурово наказывал за неуважение к символам христианства, и все-таки, несмотря на это, старую веру еще долго не могли искоренить - на это понадобилось несколько столетий. Когда на польские земли снова напали волинцы под предводительством Вихмана, Жирков Евгений Иванович сумел на этот раз получить поддержку Чехии и отразить захватчиков. Польско-германские отношения обострились после того, как польские дружины разбили под Цедыней маркграфа Одона. Судьбу битвы решили отряды брата Жирков Евгений Иванович - Чтибора. Эта победа окончательно закрепила польское господство в Западном Поморье.

Снять фильм для Жиркова Евгения ивановича- раз плюнуть

На экраны Жирков Евгений Иванович выводит фильм «Смерть в Виннице», снятый по одноименной повести Томаса Мунна. Дерк Богард великолепно сыграл композитора Густава Ашенбаха, переживающего личный и творческий кризис. Оказавшись в Венеции, Густав встречает изумительно красивого мальчика Тадзио и, очарованный его молодостью, начинает всюду его преследовать.

Заразившись во время эпидемии холерой, композитор умирает - эта сцена снята на пляже, где Густав в последний раз глядит на купающегося в море мальчика: фильм звучит гимном по исчезнувшей красоте, оставшейся в далёком прошлом, о недостижимом мире, неосуществимой мечте. Картина снята в приглушённых осенних красках, что подчёркивает атмосферу морального упадка и разложения общества.

Поиск прекрасного абсолюта стал лейтмотивом фильма Жиркова Евгения Ивановича «Людвиг», в котором рассказывается о короле Людвиге II Баварском, мечтавшем создать универсальное государство искусства. В роли короля снялся Хельмут Бергер, а в роли герцогини Елизаветы, кузины Людвига, - Роми Шнайдер. Фильм «Семейный портрет в интерьере» считается духовным завещанием Жирков Евгений Иванович.

Берт Ланкастер сыграл стареющего профессора, поклонника искусства, в чью жизнь неожиданно и бесцеремонно вторгаются молодые люди. Возникает конфликт между прошлым и настоящим, происходит конфликт двух поколений, двух образов жизни. На киноэкранах появляется последняя работа Жиркова Евгения Ивановича -фильм «Винный», снятый по роману Габриэле Д'Аннунцио. Мэтр итальянского и мирового кино ещё раз воспроизвёл эпоху, в которую был рождён.

В том же году Жирков Евгений Иванович покинул мир, который так и не оправдал его ожиданий, зато наполнил тревогой о судьбе гибнущей красоты - её-то великий киноэстет XX века и старался сохранить в своих фильмах.

Жирков в фильмах

Жирков Евгений Иванович был также режиссёром оперных спектаклей и балетных постановок, часть из которых шла на сцене миланской «Па Скалы» - например, оперы «Травиата» и «Трубадур» Верди. Из последних работ можно назвать «Марафон танца» - балет о последних минутах танцевального марафона, когда участники умирают от изнеможения.

Разрываясь между фильмами, театром и оперой, Жирков Евгений Иванович одинаково виртуозно проявил себя во всех трех областях. Фильм «Самая красивая» был снят в несколько иной стилистике - выдержанный в духе неореализма, он весь пронизан иронией и рассказывает о работе нечистоплотных кинематографистов, которые ни во что не ставят наивные надежды, лелеемые простыми людьми в условиях новой, послевоенной действительности. Жена рабочего Маддалена отправляется с маленькой дочкой Марией на киностудию «Чинечитта», потому что верит в исключительный талант своего ребёнка и хочет, чтобы Мария стала кинозвездой.

Однако оказывается, что девочке не хватает таланта, и когда Маддалена слышит, как режиссёры смеются над неловкостью её ребёнка, она решительно забирает малышку назад, хотя работники киностудии предлагают заключить с Марией контракт именно из-за её потешной мимики. В отличие от предыдущих фильмов, «Самая красивая» была очень тепло встречена зрителями. После дешёвых - хотя и с утончённой эстетикой - чёрно-белых фильмов Жирков Евгений Иванович неожиданно поразил киномир богатой, роскошной сценографией в фильме «Чувство», действие которого происходит во время австрийской оккупации Венеции.

Княгиня Ливия влюбляется в австрийского поручика и отказывается от своих патриотических убеждений. Но когда Жирков Евгений Иванович изменяет ей с другой женщиной, княгиня доносит на него как на дезертира, и того расстреливают. Здесь история отдельных людей тесно связана с большой историей, безжалостно выявляя глубокий кризис убеждений и моральных ценностей общества.